4 декабря архитектор Кирилл Скорынин заявил, что детский сад «Симба», который построили в Пензе, повторяет проект детсада «Желтый жираф», созданного его командой для Новой Боровой. Компания «А-100 Девелопмент» пока что «изучает ситуацию». CityDog.io узнал подробности архитектурного скандала и объясняет некоторые детали этой непростой истории.
Что случилось?
Всt началось с того, что Кирилл Скорынин опубликовал пост на своей странице в Facebook, где сравнил два здания: детский сад «Симба», открытый в российском городе Пенза в 2023 году, и минский детсад «Желтый жираф», построенный в 2018 году в Новой Боровой.
Скорынин утверждает, что объекты внешне настолько похожи, что речь идет почти о полном копировании. Он подчеркнул, что впервые сталкивается с ситуацией, когда воспроизводят не предмет или товар, а целое здание. Проект «Желтого жирафа» его архитектурная студия Level 80 Architects разработала для застройщика «А-100 Девелопмент».
«Я понимаю, что можно сделать копию кроссовок, сумочки или электрогитары. Но копию детского сада я вижу впервые!» – написал он.
Детсад в Новой Боровой
Минский детсад «Желтый жираф», построенный в 2018-м в Новой Боровой. Фото: Кирилл Скорынин, Facebook.com.
Детсад в Пензе
Детсад «Симба», открытый в Пензе в 2023 году. Фото: Penzapost.ru.
Фасады действительно похожи, а есть ли отличия внутри?
Судя по видео, которое мы посмотрели, российский «Симба», в отличие от минского «Желтого жирафа», оформлен довольно стандартно для постсоветского детского садика:
- спальни с одинаковыми низкими кроватями, стены с рисунками воздушных шаров;
- групповые комнаты – с обычными столами и стульями, открытыми стеллажами;
- много дерева, голубых и бежевых стен;
- есть второй уровень, но он выглядит скорее как антресоль для занятий, а не игровое пространство, как в детсаду в Новой Боровой.
Судя по видео из детсада в Новой Боровой, он устроен совсем иначе:
- в группах есть большие двухуровневые игровые зоны;
- дети могут забираться на сетку под потолком, лежать там, играть;
- много деталей: животные на стенах, разноцветные шкафчики, мягкие зоны;
- пространство разделено деревянными перегородками, но выглядит более открытым и оригинальным;
- также есть зона с огромным жирафом и скалодром.
Что говорит беларуский застройщик?
В комментарии для CityDog.io компания «А-100 Девелопмент» отметила, что создание детских садов для них – один из самых ответственных видов проектов: «Тем удивительнее было увидеть реализацию нашего уникального проекта детского садика, созданного командой специально для Новой Боровой, в другой стране.
С одной стороны, это подтверждает: за лучшими действительно повторяют. Но сейчас мы изучаем ситуацию – для нас принципиально важно, чтобы решения, созданные с душой для наших жителей, оставались эксклюзивными».
А что говорит российский застройщик?
CityDog.io попросил представителей российского застройщика «Рисан» прокомментировать ситуацию. На момент публикации этого текста ответ мы пока не получили.
Как такое вообще могло произойти?
В комментариях под постом CityDog.io в Threads Скорынин пояснил, что его архитектурная студия делала эскизный и дизайн-проекты интерьера, а другая компания-проектировщик уже занималась рабочей документацией.
«Именно они продали готовый проект застройщику из РФ, – утверждает архитектор. – Любопытно, но застройщик был, по ходу, не в курсе, что есть клон в Минске. Я в целом не против творческого переосмысления архитектуры, все мы начинаем работу с поиска референсов. Но плагиатить один в один, при этом не спросив разрешения у заказчика проекта, – это неэтично».
По словам Кирилла Скорынина, с которым поговорил Onliner, необычный образ фасада появился благодаря подрядчику по металлу – он предложил идею перфорированных панелей. Команда перебрала десятки вариантов, прежде чем нашла решение с белым фасадом и цветными акцентами.
Как рассказал Кирилл, о том, что где-то есть похожий детсад, он и его студия узнали совершенно случайно: «Представители девелопера из Пензы сказали, что любят работать с беларускими архитекторами, но им “не хватает креатива”. Было забавно узнать, что сад, который они построили, придумали именно мы, хотя сам девелопер узнал об этом уже постфактум».
Архитектор Скорынин считает, что граница между вдохновением и копированием всегда тонкая. При этом авторские права в архитектуре защищать сложно.
«Важно понимать: архитектурная концепция – это всегда совместная работа архитектора и заказчика. Мы обменивались референсами с Pinterest, устраивали мозговые штурмы, обсуждали смелые решения. То, что сад получился таким необычным, – большая заслуга и клиента “А-100 Девелопмент”, который не боялся экспериментировать.
Для архитектора абсолютно естественно вдохновляться уже существующими объектами. Так работает вся человеческая культура: мы передаем знания и идеи дальше. Любая работа начинается со сбора референсов. Взять чужую идею и творчески ее переосмыслить – это нормально и этично. Об этом, кстати, есть отличная книга – “Кради как художник”. Но делать полную копию – это уже неэтично и непрофессионально», – считает Кирилл.
Что думают беларусы?
В комментариях под постом CityDog.io в Threads беларусы не сдерживали своих эмоций и активно делились возмущением. Были и те, кто не понимал «что в этом такого».
«Русские безнаказанно у соседей детские сады, роддома и больницы с лица земли стирают, иногда вместе с детками, тут – просто дизайн садика, просто спи***ли, а че такого», – недоумевает Елена.
«Радовались бы, что использовали их проект. Ведь это и есть признание таланта и правильности решений», – считает Дмитрий.
«Как к ним попали проектные документы?» – задается вопросом Саша.
«Ничего не имею против копирования рядовых сооружений. Даже хорошо, когда вместо разработки нового проекта или переиспользования одного по много раз в рамках города проект переиспользуется в разных точках мира. Главное, быть аккуратным с масштабом и именно купить готовый проект, а не проделывать полный цикл работ, чтобы просто его скопировать», – поделился мнением Виталий.
«Потрать кучу сил, нервов и времени, выучившись на архитектора, чтобы потом под копирку строить по чужим проектам», – написала Маша.
«Да, очень похож. Для тех, кто проектировал, должно быть позорно», – уверена Марина.
А что говорит беларуское авторское право по поводу плагиата архитектурного проекта?
В Беларуси архитектурные проекты защищены авторским правом. Это означает, что копировать чужое здание не только неэтично – это запрещено и может грозить штрафом.
В Беларуси такие вопросы регулирует Закон «Об авторском праве и смежных правах». Статья 6 прямо говорит, что объектами авторского права являются произведения архитектуры как в виде готового здания, так и в виде чертежей, эскизов или макетов.
Автор такого проекта имеет право решать, как его работа будет использоваться. Если архитектор считает, что его идею использовали без разрешения, закон позволяет требовать защиту своих прав или потребовать компенсацию – от 1 до 50 тыс. базовых величин, сумму определяет суд, учитывая характер нарушения.
Другое дело, что доказать прямой плагиат очень сложно в судах всех стран мира, такие процессы могут тянуться годами. Этим часто и пользуются нечистые на руку «копировщики».
То есть в архитектурных кругах мира часто звучат обвинения в воровстве?
Да, достаточно часто, но проблема в том, что до общественности такие факты доходят редко, потому что доказать факт плагиата пострадавшей стороне всегда непросто. Ведь кто-то действительно умышленно может украсть проект, а большинство может просто вдохновляться одними и теми же источниками и похоже их интерпретировать.
Так было с «делом Кенго Кумы»: в 2018 году тайского архитектора Дуангрита Буннага обвинили в том, что его проект терминала аэропорта в Бангкоке слишком похож на Музей деревянных мостов японского архитектора Кенго Кумы.
Буннаг отрицал плагиат и утверждал, что использовал приемы, которые были и в его ранних проектах. Кума ситуацию не комментировал. Проверка тайского правительства не выявила прямого копирования – сходство признали лишь косвенным, и дело закрыли.
«Дело Кенго Кумы». Фото: Prostranstvo.media.
Дело Freedom Tower (One World Trade Center): архитектора Дэвида Чайлдса обвинил его бывший студент Томас Шайн – он заявил, что башня Freedom Tower копирует его дипломный проект. Началось длительное разбирательство, но в 2006 году, спустя два года, Шайн сам отозвал иск.
В 2017 году бюро SOM снова обвинили в похожем нарушении – на этот раз выпускник Джи Хун Пак. Информации о продвижении дела нет, и, судя по давности, оно, вероятно, так и не получило развития.
Дело Freedom Tower. Фото: Prostranstvo.media.
Перепечатка материалов CityDog.io возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото на обложке: Level80.pro.
